Повести » Встретились, поговорили

Или - если разговор пойдет об Америке:

- Америка не рай. Но если это ад, то самый лучший в мире.

Или - реплика в абстрактном духе. На случай, если произойдет что-то удивительное:

- Фантастика! Непременно расскажу об этом моему дружку Филу Керри...

У него были заготовлены реплики для всевозможных обстоятельств. Выходя из приличного ресторана, Головкер скажет:

- Это уже не хамство. Однако все еще не сервис.

Выходя из плохого, заметит:

- Такого я не припомню даже в Шанхае...

Головкер вечно что-то бормотал, жестикулировал, смеялся. Путал английские и русские слова. Вдруг становился задумчивым и молчаливым. Много курил.

И вот он понял - надо ехать. Просто заказать себе визу и купить билет. Обойдется эта затея в четыре тысячи долларов. Включая стоимость билетов, гостиницу, подарки и непредвиденные расходы.

Времена сейчас относительно либеральные. Провокаций быть не должно. Деньги есть.

Оформление документов заняло три недели. Билет он заказал на четырнадцатое сентября. Ходил по магазинам, выбирал подарки.

Выяснилось, что у него совсем мало друзей и знакомых. Родители умерли. Двоюродная сестра жила в Казани. С однокурсниками Головкер не переписывался. Имена одноклассников забыл.

Оставались Лиза с дочкой. Оленьке должно было исполниться тринадцать лет. Головкер не то чтобы любил эту печальную хрупкую девочку. Он к ней привык. Тем более что она, почти единственная в мире, испытывала к нему уважение.

Когда мать ее наказывала, она просила:

- Дядя Боря, купите мне яду...

Головкер привязался к девочке. Ведь материнская и отцовская любовь - совершенно разные. У матери это прежде всего - кровное чувство. А у отца - душевное влечение. Отцы предпочитают тех детей, которые рядом. Пусть они даже и не родные. Потому-то злые отчимы встречаются гораздо реже, чем сердитые мачехи. Это отражено даже в народных сказках...

Лизе он купил пальто и сапоги. Оле - шубку из натурального меха и учебный компьютер. Плюс - рубашки, джинсы, туфли и белье. Какие-то сувениры, авторучки, радиоприемники, две пары часов. Короче, одними подарками были заполнены два чемодана.

Деньги Головкеру удалось поменять из расчета один к шести. Головкер передал какому-то Файбышевскому около семисот долларов. В Ленинграде некая Муза передаст ему четыре тысячи рублей.

Летел Головкер самолетом американской компании. Как обычно, чувствовал себя зажиточным туристом. Небрежно заказал себе порцию джина.

- Блу джине энд тоник, - пошутил Головкер, - джинсы с тоником.

Бортпроводница спросила:

- Вы из Польши?

Неужели, подумал Головкер, у меня сохранился акцент?..

В Ленинградском аэропорту ему не понравилось. Все казалось серым и однообразным. Может быть, из-за отсутствия рекламы. К. тому же он прилетел сюда впервые. Так уж получилось. Тридцать два года здесь прожил, а самолетом не летал.

Головкер подумал: что я испытываю, шагнув на родную землю? И понял -ничего особенного.

Поместили его в гостинице «Октябрьская». Вскоре приехала Муза - нервная и беспокойно озирающаяся по сторонам. Оставила ему пакет с деньгами.

Головкер испытывал страх, усталость, волнение. Больше часа он провел в гостинице, а Лизе так и не звонил. Что-то его останавливало и пугало. Слишком долго, оказывается, Головкер этого ждал. Может быть, все последние годы. Может, все, что он делал и предпринимал, было рассчитано только на Лизу? На ее внимание?

Если это так, задумался Головкер, сколько же всего проносится мимо? Живешь и не знаешь - ради чего? Ради чего зарабатываешь деньги? Ради чего обзаводишься собственностью? Ради чего переходишь на английский язык?

Головкер взглянул на часы - половина десятого. Припомнил номер телефона - четыре, шестнадцать... И дальше - сто пятьдесят шесть. Все правильно. Четыре в кубе... Он совершенно забыл математику. Но телефон запомнил - четыре, шестнадцать... А потом - те же шестнадцать в квадрате. Сто пятьдесят шесть...

Потрясенный, Головкер услышал звонок, раздавшийся в его собственной квартире. Один раз, другой, третий...

- Кто это? - спросила Лиза.

И через секунду:

- Говорите.

И тогда он глухо выговорил:

- Квартира Головкеров? Лиза, ты меня узнаешь?

- Погоди, - слышит он, - я выключу чайник.

И дальше - тишина на целую минуту. Затем какие-то простые, необязательные слова:

- Ты приехал? Я надеюсь, все легально? Как? Да ничего... В бассейн ходит. У тебя дела? Ты путешествуешь?

Головкер помолчал, затем ответил:

- Экспорт-импорт. Тебе это не интересно. Подумываю о небольшой концессии, типа хлопка...

Далее он спросил как можно небрежнее:

- Надеюсь, увидимся?

И для большей уверенности добавил:

- Я должен кое-что вам передать. Тебе и Оле.