Повести » Встретились, поговорили

- Тем более... Дай три рубля вот этому, жирному.

- Деньги не проблема...

Неожиданно Головкер почувствовал себя увереннее. Тем более что все это слегка напоминало западную жизнь.

Через пять минут они сидели в баре. Тускло желтели лампы, скрытые от глаз морскими раковинами из алебастра. Играла музыка, показавшаяся Головкеру старомодной. Между столиками бродили официанты, чем-то напоминавшие хасидов.

Головкеру припомнилась хасидская колония в районе Монтиселло. Этакий черно-белый пережиток старины в цветном кинематографе обычной жизни...

Они сидели в баре. Пахло карамелью, мокрой обувью и водорослями из близко расположенной уборной. Над стойкой возвышался мужчина офицерского типа. Головкер протянул ему несколько долларов и сказал:

- Джинсы с тоником.

Потом добавил со значением:

- Но без лимона.

Он выпил и почувствовал себя еще лучше.

- Как вас зовут? - спросил Головкер.

- Мамаша Люсенькой звала. А так - Людмила.

- Руслан, - находчиво представился Головкер.

Он заказал еще два джина, купил сигареты. Ему хотелось быть любезным, расточительным. Он шепнул:

- Вы типичная Лайза Минелли.

- Минелли? - переспросила женщина и довольно сильно толкнула его в бок. - Размечтался...

Людмилу тут, по-видимому, знали. Кому-то она махнула рукой. Кого-то не захотела видеть: «Извиняюсь, я пересяду». Кого-то даже угостила за его, Головкера, счет.

Но Головкеру и это понравилось. Он чувствовал себя великолепно.

Когда официант задел его подносом, Головкер сказал Людмиле:

- Это уже не хамство. Однако все еще не сервис...

Когда его нечаянно облили пивом, Головкер засмеялся:

- Такого со мной не бывало даже в Шанхае...

Когда при нем заговорили о политике, Головкер высказался так:

- Надеюсь, Горбачев хотя бы циник. Идеалист у власти - это катастрофа...

Когда его расспрашивали про Америку, в ответ звучало:

- Америка не рай. Но если это ад, то самый лучший в мире...

Раза два Головкер обронил:

- Непременно расскажу об этом моему дружку Филу Керри...

Потом Головкер с кем-то ссорился. Что-то доказывал, спорил. Кому-то отдал галстук, авторучку и часы.

Потом Головкера тошнило. Какие-то руки волокли его по лестнице. Он падал и кричал: «Я гражданин Соединенных Штатов!..»

Что было дальше, он не помнил. Проснулся в своем номере, один. Людмила исчезла. Разумеется, вместе с деньгами.

Головкер заказал билет на самолет. Принял душ. Спустился в поисках кофе.

В холле его окликнула Людмила. Она была в той же майке. Подошла к нему оглядываясь и говорит:

- Я деньги спрятала, чтобы не пропали.

- Кип ит, - сказал Головкер, - оставьте.

- Ой, - сказала Людмила, - правда?!. Главное, чтоб не было войны!..

Успокоился Головкер лишь в самолете компании «Панам». Один из пилотов был черный. Головкер ему страшно обрадовался. Негр, правда, оказался малоразговорчивым и хмурым. Зато бортпроводница попалась общительная, типичная американка...

Летом мы с женой купили дачу. Долгосрочный банковский заем нам организовал Головкер. Он держался просто и уверенно. То и дело переходил с английского на русский. И обратно.

Моя жена спросила тихо:

- Почему Рон Фини этого не делает?

- Чего?

- Не путает английские слова и русские?

Я ответил:

- Потому что Фини в совершенстве знает оба языка...

Так мы познакомились с Борей Головкером.

Месяц назад с Головкером беседовал корреспондент одного эмигрантского еженедельника. Брал у него интервью. Заинтересовался поездкой в Россию. Стал задавать бизнесмену и общественному деятелю (Головкер успел стать крупным жертвователем Литфонда) разные вопросы. В частности, такой:

- Значит, вернулись?

Головкер перестал улыбаться и твердо ответил:

- Я выбрал свободу.